Полный текст: Трипп М., «Воздушная война в небе Западной Европы»
Навигация:
Легенда о чучелах
Навигационный прибор GH позволял экипажу по двум наземными радиомаяками определить местоположение самолета в воздухе
h3S - бортовая радиолокационная станция для наведения по наземным ориентирам
«Lack Morale Fibre»
Глумление над командирами
С лета 1943 г. экипажи английских бомбардировщиков, благополучно вернувшихся обратно после очередного ночного вылета, начали все чаще докладывать о том, что видели в потоке бомбардировщиков нечто похожее на самолеты, взрывающиеся в воздухе. Командование RAF, которое не могло понять причины потерь, и в то же время не желая подрывать моральный дух своих экипажей, не нашло ничего лучшего, как объявить, что это были «специальные чучела», якобы выстреливающиеся немецкими зенитными орудиями. Взрываясь, они имитировали гибель бомбардировщика, чтобы воздействовать на моральное состояние экипажей. Однако в действительности у немцев ничего подобного не имелось, и в большинстве случаев это на самом деле были взорвавшиеся самолеты, сбитые ночными истребителями люфтваффе или зенитной артиллерией.
В течение двух лет сэр Артур Харрис (известный общественности под нейтральным прозвищем Харрис-бомбардировщик, а экипажам самолетов как Грубиян) следовал стратегии разрушения немецких индустриальных, экономических и военных систем, атакуя города, в которых имелось большое скопление заводов, и подвергая их бомбардировкам по площадям. Однако недавно он получил недвусмысленное указание стать более разборчивым в своих целях, и некоторые эскадрильи, включая нашу, были оборудованы GH – новой радарной системой слепого бомбометания. Система GH делала бомбардиров с их бомбовыми прицелами Mk.XIV практически лишними на борту, так что еще перед началом боевых вылетов я принадлежал к обреченному на «вымирание» виду, который был обойден техническим прогрессом.
Используя GH, штурман начинал вести обратный отсчет и командовал бомбардиру, когда нажимать на кнопку сброса, и таким образом все умение бомбардира сводилось к умению нажать кнопку, что, возможно, мог сделать каждый. Однако очень немногие «Ланкастеры» были оснащены этим удивительным устройством, и опытный бомбардир все еще был необходим, потому что радиус действия GH все еще оставался нестабильным. На килях самолетов, имевших систему GH, были нарисованы две желтых полосы, и во время дневных налетов в условиях плотной облачности по меньшей мере каждые два самолета без такой системы имели лидером звена самолет с GH и сбрасывали свои бомбы, когда это делал он. Это, конечно, была чистая случайность, что мы присоединились к одной из немногих эскадрилий в Бомбардировочном командовании, которая была оснащена системой GH и специализировалась на маркировке целей во время дневных налетов.
По моему мнению, которое не разделял никто из властей, прибор h3S был излишне переоцениваемым устройством. Антенна под животом самолета посылала импульсы в направлении земли, и они, если наталкивались на застроенную территорию, отражались обратно, давая отметку на маленьком экране. Она проявлялась как перемещающаяся зеленая капля, и теоретически было возможно справляться с навигацией по h3S в одиночку. Единственное затруднение заключалось в том, что сначала нужно найти город, а поскольку маршрут полета к Штутгарту был усердно спланирован, чтобы избежать всех застроенных районов, то казалось, что h3S будет иметь такую же ценность, как и неподписанный чек. Другим недостатком было то, что отраженные импульсы были очень слабыми, если город лежал в низине.
Что волновало меня, так это то, что если я не совладаю со своими нервами, то могу быть отстранен от полетов с вердиктом «Lack Morale Fibre» напротив моей фамилии. Призрак L.M.F. (это всегда обозначалось начальными буквами) часто посещал меня, начиная с дней обучения. Все говорили о трусах, которые были разжалованы и отправлены чистить туалеты до конца своей службы. Чтобы получить L.M.F., было достаточно просто сообщить врачу, что ты больше не можешь переносить риск вылетов. С самого начала экипажи самолетов формировались из добровольцев, и никого нельзя было принудить летать, но унижение и позор, которые следовали за признанием измученного человека, были такими, что некоторые продолжали летать, даже когда от их нервов оставались одни клочки, но не шли на L.M.F. Ожидая следующего боевого вылета, я вспоминал последний случай L.M.F. Бортстрелок из соседней эскадрильи, которого мы знали, отказался снова подниматься в воздух после того, как увидел «Ланкастер», разнесенный вдребезги прямым попаданием зенитного снаряда. Он был понижен в звании и с позором отправлен куда-то подальше. Но не только страх потери чувства собственного достоинства удерживал людей от получения L.M.F., это было понимание того, что в стране, всецело устремленной к победе в войне, их будут считать не выдержавшими бремя этой войны. В этой атмосфере человек, который устранялся, становился отверженным; он был оскорблением национальных устремлений. Он приносил ощущение позора всей своей семье, и большинство друзей больше не желали признавать его или в лучшем случае при встрече смущались и чувствовали себя неловко.
Прибыла эскадрилья, и вскоре все вокруг было заполнено толпившимися членами экипажей. Диг, не теряя времени, сообщил нам, какое удовольствие мы пропустили. Викарий приказал эскадрилье собраться в плотный боевой порядок, кружа над аэродромом, и лишь затем взять курс на новый аэродром. Недавно назначенный командир авиабазы, груп-каптэн, наблюдал за представлением, и Викарий хотел показать ему хорошее шоу. И ему дали хорошее шоу, сказал Диг. Вместо того чтобы сформировать плотный строй, «Ланкастеры» поодиночке пролетели на бреющем полете, осыпав групкаптэна и Викария полосками «Window» и рулонами туалетной бумаги.