Макаров Александр Александрович (ред.) «Испытания ракет С.П. Королёва на стендах НИИХИММАШ. Воспоминания сотрудников института»

 
 


Навигация:
Волков В.П.: внутрь каркаса пульта посадить техника для ручного управления испытаниями
Калашников А.С.: попытка сокрытия причин срыва испытаний для "защиты чести мундира"
Горшков В.И.: нервное напряжение при первых испытаниях Р-5 на стенде ИС-101
Рогушин А.Н.: отработка ракеты-носителя Р-7 на стенде ИС-102, дооснащение Р-7 третьей головной ступенью (блоком «Е»), отработка ЖРД РН «Восток» на стенде 5А
Патрушев В.С.: покинуть стенд!
Кондратов В.Е.: отработка Р-7 в Загорске и на Байконуре
Валов Ю.Ф.: отработка Р-7, блока «Е» и испытания блока «А» ракеты ГР-1
Табаков Г.М.: гибель пяти человек при работе на стенде
Толченов Е.В.: алюминиевая кувалда в руках Королёва
Денисов К.П.: отработка РН Н-1
Филин Н.В.: роль везения при огневых испытаниях ЖРД большой тяги, первое стендовое огневое испытание центрального блока РН «Восток», испытания ЖРД на водороде
Системы вакуумирования камеры ВК 600/300
Митрофанов В.Ф.: камера ВК 600/300
Отказ от испытаний первой ступени Н-1 в полном объеме
Универсальный комплекс «Стенд-старт» (УКСС) для отработки РН «Энергия»

Волков В.П.: внутрь каркаса пульта посадить техника для ручного управления испытаниями

Виктор Петрович ВОЛКОВ Родился в 1917 г. Работал в НИИХИММАШ в 1950-1998 гг. начальником объекта № 1 (ИС-101). Участник работ по подготовке и проведению первого испытания ракеты Р-1 на стенде объекта №1 в 1949 году.

... как обычно, в новом деле все гладко не проходит, обязательно что-нибудь не клеится. Так и у нас, управленцев, пульт ПВОИ-2 не хотел стабильно функционировать. И мы - Л.А. Воскресенский, Б.Е Черток, А. Вишняков и я - 15, 16 и 17 декабря 1949 года не смогли отладить этот пульт, а пуск назначен на 18 декабря. Спали прямо на полу (на ковре) в бункере, не выходя из него. Дело с отладкой пульта принимало угрожающий характер, ведь 18 декабря приедет много начальства и срывать пуск нам было нельзя. О переносе срока и думать не могли.
Помню, в ночь с 17 на 18 декабря от усталости все мы уснули около электросхемы на ковре в бункере. Первый очнулся Воскресенский, тормошит меня и спрашивает: «Виктор, что будем делать?» Очнувшись ото сна, я ему ответил: «Есть вариант - команду «Дренаж» принудительно подержать пальцем, дальнейшие команды должны пройти четко». Стали думать, как это выполнить практически, и решили: после заправки ракеты компонентами из комнаты управления всех удалить, внутрь каркаса пульта ПВОИ-2 посадить техника А. Вишнякова, задача которого - по команде ведущего испытания ракеты Воскресенского: «Дренаж», - нажать на якорек реле «РД1» пальцем и отпустить по команде: «Главная». После отработки ракетой заданного времени всех удалить из комнаты управления и Вишнякову можно вылезать из каркаса пульта. Все это было проделано с серьезным и ответственным отношением и рекламе не подлежало. Ну, а для дальнейших испытаний ракет пульт ПВОИ-2 был доработан.

Калашников А.С.: попытка сокрытия причин срыва испытаний для "защиты чести мундира"

Алексей Сергеевич КАЛАШНИКОВ Генерал-лейтенант. Военпред в ОКБ-1. Прошел все ступеньки испытательной работы в Капустином Яру, работал в ГАУ, возглавлял Научно-технический комитет РВСН

«Прожиги» проводили на Загорском стенде (автор имеет в виду испытательную станцию №1 - ныне ИС-101 НИИХИММАШ). Понаехало начальство, его ублажали перспективами очередного «изделия», каждый старался попасться на глаза. Оставалось минут десять до начала, когда полковник Мрыкин из ГАУ подошел к маршалу Неделину и что-то шепнул. Тот нахмурился. «Военпреда срочно к маршалу! - закричал Мрыкин. - Срочно!» Калашников понял: «Теперь на него будут давить свои». В чем дело? Что еще за капризы? - негодовал Неделин. Товарищ маршал, - голос военпреда был тверд, - на пульте (имеется в виду пульт СУ в бункере объекта №1) проведены доработки без согласования со мной. Пока не разберусь, прожиг не разрешаю! Да вы что, здесь Устинов, министры, - миротворчески начал Неделин, понимая, что, отменив решение военпреда, всю ответственность берет на себя. Военпред настаивал на своем. Поторопитесь, - скорее в тоне просьбы, а не приказания закончил Неделин. Королев же вскипел, кричал: «У тебя есть свой круг, вон он - очерчен. За него - ни ногой!»
Калашников сдержанно молчал, зная, что в гневе Главный может все. Остынет и будет жалеть, но, когда «выходит пар», лучше ему не перечить. Сомнет. Жесткий прагматик, требовательный до мелочей, мятежный в гневе, а такое случалось нередко, он ненавидел военпредов. А у самого в глазах жуткая боль. Словом, это быт человек из особого теста крутого замеса. Начали. До 47-й секунды все шло нормально, а потом - резкое выключение двигателей. Калашников первый бросился к стенду, Королев - за ним. Их опередил представитель от Глушко. Его схватили за руку в тот самый момент, когда он переставлял АКТ (аварийный контакт турбины) в прежнее положение. Не успей Калашников, и кто бы узнал об истинной причине срыва испытаний.

Горшков В.И.: нервное напряжение при первых испытаниях Р-5 на стенде ИС-101

Владилен Иванович ГОРШКОВ Родился в 1929 г. Работает в НИИХИММАШ с 1954 г. Занимал должности инженера, старшего инженера, начальника группы ИС-101. С 1970 г. - начальник сектора КВКС-106.

Первое стендовое огневое испытание было назначено на 6 ноября 1955 года. Заправку ракеты закончили часам к 10 вечера, накануне Великого праздника. Все руководство ОКБ и нашего института собралось в тесной пультовой бункера, обстановка напряженная. Ведущий испытание А.С. Бабушкин дает команду на пуск. Двигатель выходит на предварительный режим, затем на главную ступень, и тут проходит команда на аварийное отключение двигателя - АВД. Зрелище было довольно устрашающее. На фоне черного дождливого неба - догорающие остатки топлива из камеры сгорания, образовался факел выше стенда. За бункером на улице возникла легкая паника. Однако программа АВД прошла нормально.
Первый вопрос Королева был к Бабушкину и ко мне: «В чем дело?!» Тут поднимается оператор вспомогательного автономного пульта (человек уже в возрасте, конструктор НИИ-885) и говорит: «Это я включил разагрегатирование систем ИС-БС прежде, чем прошла команда КП (контакт подъема). Не выдержал нервного напряжения». «Ответственного за подготовку систем управления - под суд!» - это было уже про меня. И это было вполне реально, уполномоченный КГБ находился тут же. Бабушкин спокойно сказал: «И меня тоже. Я знал про эту систему». Сергей Павлович тогда вышел из пультовой. Мы провели слив топлива, послепусковые операции и под утро ушли домой. После праздника работы возобновились, изделие опять проверили, заправили, заменили оператора вспомогательного пульта и 11 ноября провели повторный пуск. Все системы сработали исправно. Это был настоящий праздник. Королев отменил свое распоряжение «под суд» на торжественном построении всей стартовой команды. Он объявил всему личному составу благодарность с записью в трудовую книжку.

Рогушин А.Н.: отработка ракеты-носителя Р-7 на стенде ИС-102, дооснащение Р-7 третьей головной ступенью (блоком «Е»), отработка ЖРД РН «Восток» на стенде 5А

Александр Николаевич РОГУШИН Родился в 1921 г. Работал в НИИХИММАШ в 1949-1978 гг. Занимал должности инженера, старшего инженера ИС-101, ИС-102. В 1963-1978 гг. - начальник отдела оборудования.

В апреле 1954 года начаты строительные работы по созданию комплекса сооружений объекта №2 (ИС-102). В июле 1956 года строительство бышо закончено. Основные сооружения приняты в эксплуатацию.

При проведении стендовых и летных испытаний было выдано большое количество замечаний по стендовым и стартовым системам и системам изделия. Значительные замечания и доработки были сделаны по системам жидкого кислорода. При проведении отладочных испытаний системы заправки жидким кислородом отмечено наличие гидроударов в трубопроводе окислителя. На экспериментальной установке стенда проведены испытания по отработке различных способов борьбы с гидроударами и рекомендована система циркуляции, которая до настоящего времени успешно эксплуатируется практически на всех ракетных блоках, использующих в качестве окислителя жидкий кислород. С сентября 1957 г. по январь 1958 г. были проведены экспериментальные исследования предстартовой температуры и удельного веса жидкого кислорода, заправленного в баки изделия Р-7, отработка системы опорожнения баков и синхронизации (СОБИС) и отработка демпфера. Для проведения экспериментов использовались баки стендового изделия Р-7, переоборудованные в установки С1.3698, С1.3785, С1.3676 и С1.2508.

Результаты первых запусков ИСЗ позволили начать разработку межпланетных станций для исследований Луны и планет Солнечной системы. Для выполнения этих задач потребовалось дооснащение ракеты-носителя Р-7 третьей головной ступенью (блоком «Е»), что позволило улучшить ее энергомассовые характеристики. На блоке «Е» был установлен запускаемый в полете жидкостный ракетный двигатель тягой 5,6 тс, работающий на жидком кислороде и углеводородном горючем. Разработку двигателя проводили совместно конструкторские бюро С.П. Королева и С.А. Косберга. С мая 1958 года коллектив испытательной станции №2 начал подготовку к работам с блоком «Е». Были проведены монтаж, отладка и испытание средств заправки блока «Е» жидким кислородом и горючим, а также испытание системы дистанционного управления заправкой подпиткой кислородом.

В результате стендовых испытаний выявлены конструктивные недостатки изделия, которые впоследствии были устранены. Блок «Е» был допущен к летным испытаниям, которые происходили на космодроме «Байконур». Два запуска ракеты-носителя Р-7 закончились неудачно: в результате падения давления в баке окислителя блока «Е», происходившего в течение всего полета, блок «Е» отклонился от расчетной траектории и не достиг заданной цели. Было принято решение вернуться к стендовым испытаниям и продолжить отработку системы наддува бака окислителя блока «Е». При испытаниях проводилась имитация колебаний блока «Е» с целью приближения условий испытаний к условиям полета. На нулевой отметке стенда №2 на обычном бревне был установлен штатный бак блока «Е», который вручную раскачивался за привязанные канаты. Испытания проводились в два этапа. Первый этап - отработка наддува бака окислителя блока «Е» газообразным азотом, который использовался в процессе летных испытаний. Второй этап - отработка наддува бака окислителя блока «Е» газообразным гелием и кислородом. Были проведены 33 эксперимента, в результате которых было установлено, что газообразные азот и кислород, используемые для наддува, при движении изделия растворяются в жидком кислороде, и от этого происходит падение давления в баке. Только при наддуве гелием сохранялось заданное давление. По результатам испытаний сделаны выводы о целесообразности использования газообразного гелия для наддува бака окислителя блока «Е». Позже на стенде №2 была смонтирована стационарная «качалка»

Для обеспечения безопасной работы двигателей первой и второй ступеней ракеты-носителя «Восток» в институте в 1959-1962 гг. на стенде 5А испытательной станции №5 проводились испытания ЖРД 8Д74 и 8Д75 разработки ОКБ-456 (Главный конструктор - В.П. Глушко). Серийные и контрольно-выборочные испытания двигателей 8Д74 и 8Д75 велись в высоком темпе (одно испытание в смену, работы проводились в две, а иногда в три смены) и за неполных три года было проведено 700 огневых испытаний. Двигатель 8Д74 - четырехкамерной конструкции, с двумя рулевыми камерами, питающимися компонентами топлива от одного турбонасосного агрегата (ТНА). ТНА мощностью 5200 л.с. имеет два основных центробежных насоса для окислителя и горючего и два приводимых через мультипликатор оборотов вспомогательных насоса для питания перекисью водорода газогенератора и жидким азотом системы наддува топливных баков ракеты. Привод турбины осуществляется продуктами разложения перекиси водорода твердым катализатором в газогенераторе. Отработанный в турбине парогаз выбрасывается через выхлопной патрубок за борт ракеты, создавая дополнительную тягу. Удельный импульс в пустоте двигателя 8Д74 составляет 314 с при тяге 102 тс и давлении в камере сгорания 60 кгс/см2. Конструкция двигателя 8Д75 второй ступени ракеты «Восток» аналогична описанной выше конструкции двигателя 8Д74. Основные отличия - четыре рулевых камеры, агрегаты автоматики (в связи с иной схемой пуска и останова) и большой ресурс, так как 8Д75 запускается с двигателями первой ступени. Тяга 8Д75 в пустоте - 96 тс.

Патрушев В.С.: покинуть стенд!

Владимир Семёнович ПАТРУШЕВ Родился в 1930 г. В 1979-1988 гг. - начальник 2-го управления ГУКОС, головного по ракете-носителю «Энергия», техническим и стартовым комплексам

Работа была очень напряженной и интенсивной. Было много замечаний и предложений, направленных на повышение эксплуатационнык характеристик и устранение конструктивный недостатков, случались и нештатные ситуации, которые, к счастью, не привели к аварии или катастрофе. Как сейчас помню, при заправке центрального блока в межбаковом отсеке переключаю штепсельные разъемы. Через противоположный люк Владлен Петрович Финогеев вроде как контролирует. Вдруг слышу громкие голоса на кабине обслуживания хвостового отсека. Леонид Александрович Воскресенский на чистом «командирском» языке всем предлагает покинуть стенд. Владлен Петрович, видно, раньше оценил обстановку и личным примером показал, что и как нужно делать. Я последовал за ним. Оказывается, имел место гидроудар, нарушение топливной магистрали блока, пролив кислорода. Обошлось без пожара, но те, кто покидали кабину обслуживания, потом долго искали кто шапку, кто куртку и не могли понять, как им удалось преодолеть сеть трубопроводов и шлангов.
На Новостройке мы обнаружили несколько каналов (по специальностям) технологической шлемофонной связи. Она нам понравилась. Поэтому после прибытия на техническую позицию «семерки» на «Байконур», мы в срочном порядке внедрили такую шлемофонную и громкую связь.

Кондратов В.Е.: отработка Р-7 в Загорске и на Байконуре

Владимир Ефимович КОНДРАТОВ Работал в НИИХИММАШ в 19561962 г. Занимал должности инженера, старшего инженера. В 1962 г. перешел на работу в Загорский горком партии.

... особенно «жаркие» дни начались с августа 1956 года, когда осу- ществлялась активная подготовка к огневым стендовым испы- таниям самого крупного изделия - межконтинентальной баллистической ракеты 8К71 (Р-7 - так позже значилось в документах). Тщательно велась подготовка ракеты и систем управления. Испытания проводились поэтапно. Для обеспечения противопожарной безопасности было стянуто огромное количество пожарных машин. По команде «Пуск!» все двигатели (20 основных и 12 рулевых) вышли на главный режим работы. Они создали такую тягу в лоток, что ее силой швыряло многотонные чугунные и железобетонные плиты на десятки метров. Стендовые испытания прошли успешно. После этого изделие стали готовить на полигон.

Первые попытки запуска ракеты начались в феврале-марте 1957 года, но не удались в силу некоторых причин и небрежной сборки отдельных узлов в заводских условиях. Так, например, пришлось затратить несколько суток на поиски неисправности (как мы называли, «бобика»), когда при холодном испытании на старте рулевые машинки бились о хвостовики. Причина оказалась пустяковой: при сборке одного из четырех разрывных штепсельных разъемов, соединяющих электрические цепи боковых блоков с центральным, на контактном поле не был до конца завернут винтик, который при вибрации изделия замыкал соседние контакты и, таким образом, посылал ложный сигнал. При спокойном состоянии ракеты многократные проверки необходимых результатов не давали. После этого случая крепко досталось заводчанам и военной приемке от Главного конструктора. В последующем все винты контрились спецкраской. Первый старт Р-7 состоялся в середине мая 1957 года. Ракета не полетела. Развалилась на активном участке траектории. Настроение у всех нас было неважное. Очень тяжело переживали неудачу.

Валов Ю.Ф.: отработка Р-7, блока «Е» и испытания блока «А» ракеты ГР-1

Юрий Федорович ВАЛОВ Родился в 1932 г. Работал в НИИХИММАШ в 1957-1967 гг. Занимал должности инженера, старшего инженера, начальника группы, начальника сектора. Принимал участие в испытаниях блоков «И», «Л» ракет 8К719, Р-9, первой ступени РН «Протон». В 1967 г. перешел в КБ «Арсенал» (г. Ленинград) заместителем главного конструктора, позже стал главным конструктором

Пошел пуск. Где-то после 300 секунд визуально (без телевизора) видим задымление в хвостовом отсеке. Снова были возгласы, но работаем дальше. Василий Павлович тихо говорит: «Дай воду на изделие». Тихо отвечаю: «Можем не выключить». Повторяет: «Дай воду на изделие». Даю команду - оператор исполняет. Изделие под душем. Двигатели работают. Время остановилось. Наконец 415 секунд. Нормально выключились. «Вот так надо работать!» - воскликнул Василий Павлович. «Когда изделие под водой - это не работа», - сказал Г.М. Табаков и послал меня ... осмотреть изделие. А я весь мокрый, как будто это меня держали под душем. Бегу.
Нулевая отметка. В районе соплового блока видны языки пламени. Волнение, да и страх, наверное, (в изделии компоненты-то еще остались) велики. От нулевой отметки на силовую раму небольшая (ступенек 810) сварная лестница. Ступая на нее, черт дернул, глянул вниз на лоток (а я всю жизнь боюсь высоты). Рученьки вцепились в поручни и расцепляться не хотят. На вопрос: «Что стоишь?» - отвечаю что-то нечленораздельное. Наконец, сообразил, опустился на колени, как бы к матушке земле, и руки отцепились. Осмотрел блок - ничего опасного. Горела прокладка между сопловым блоком и газодинамической трубой. Доложил. На нулевой отметке, на мосту, аварийная команда во главе с А.И. Зиборовым возится со шлангами. И вдруг: «Трах!» - запустился двигатель. С трудом приходит понимание, что это не у нас, а на четвертом объекте. Медленно разгибаю дрожащие ноги, оглядываюсь и вижу, что участники аварийной команды выглядывают уже из-за больших открытых ворот стенда. Вот такими эмоциями сопровождался этот запомнившийся пуск.
А вот крупная неудача для нас, управленцев, в общем, непростительная ошибка, произошла при испытаниях блока «А» ракеты ГР-1. Подготовка прошла нормально. Пуском руководил В.П. Дельсаль. Через 3,5 секунды автоматически, из-за «ненабора» давления в газогенераторе, двигатель выключился. Проверяем борт - пиропатрон клапана горючего не сработал, команда не прошла. Пришлось докладывать, что это ошибка в схеме, нами разработанной, а сверить ее с бортовой схемой ОКБ-1 мы не удосужились. Велико горе, но практически подтверждены слова умнейшего, талантливейшего испытателя Леонида Александровича Вознесенского: «Все неприятности ждут нас на стыках систем и организаций».
Ну, а из числа курьезных случаев помнится подготовка, по-моему, первого блока «Е». Руководил испытаниями Б.А. Дорофеев. Прошла подготовка, изделие заправлено, в гостевой бункера - госкомиссия, докладывает Б.А. Дорофеев. Приоткрывается дверь, не помню кто, манит меня выйти. Подхожу. Тихо говорит: «На пульте горит транспарант «Отбой». Судорожно соображаю: раз отбой, значит, заработал временной механизм и выдал команды на отсечные пиропатроны. Опять судорожно мысль: «Хорошо, что «Отбой», а не «Пуск». Беру связь. Осторожно спрашиваю, что на изделии. Ответ: «Все нормально. Ничего не слышал». Странно. Еще раз осматриваю панель пульта: не включен (а по инструкции должен быть включен) тумблер П4 - подача питания на пиротехнические шины, значит, команда от временного механизма не прошла. Так наложение двух ошибок - неприведение в исходное положение временного механизма борта после генеральных испытаний и невключение (ошибочно) оператором тумблера - спасло изделие. Испытание прошло все-таки неудачно - блок взорвался. Опять проявило себя несоответствие бортовой схемы схеме «земля». Взрыв. Стенд в дыму (внутри). Борис Аркадьевич, как положено, выдает команды: «Воду на изделие, схему привести в исходное положение» и т.д. Дым рассеивается, и нашим взорам предстает совершенно пустой стенд - как будто там не было никакого блока «Е».

Табаков Г.М.: гибель пяти человек при работе на стенде

Глеб Михайлович ТАБАКОВ Родился в 1912 г. Один из основателей и руководителей НИИ-229 (ныне НИИХИММАШ). В 1949-1950 гг. - главный инженер НИИ-229. В 1956-1963 гг. - директор НИИ-229.

Приближался декабрь 1949. Изделие привезли, оно прошло горизонтальное испытание, было подано на стенд, и тут обнаружилось, что на стенде оно не срабатывает. Долго думали, гадали, разбирались. В конце концов, поняли: кабели системы управления, идущие от пультов в бункере, были подведены к стенду по границе того же оврага, по которому велись кабели всех других систем - подъемных ворот, откатной площадки, открытия дверей. Оказалось, что кабели длиннее, сопротивление больше. Когда подключаешь кабель, реле не срабатывает: захват не держит, а сразу отваливается.
Придумали выход. В бункере, у амбразуры, где стояли операторы, посадили механика, который в определенный момент, когда реле срабатывало, прижимал его пальцем. Так сработали и тогда, когда требовалось провести огневое испытание. Все были очень довольны, на испытание приехали директор института Гонор, Борис Евсеевич Черток, директор проектного института Титенков и другие товарищи. Когда готовились к их приезду, постарались облагородить площадку, которая шла к бункеру: посадили с обеих сторон, как полагается, деревья маленькие, в основном это были тополя, то, что попалось под руку. Заставили их окрасить в белый цвет, чтобы было как-то порядочно. А был мороз, и у пожилого дядечки-маляра все время замерзала кисть. Рядом стояла емкость с жидким кислородом, который парил. Так маляр пытался кисть отогреть в этих испарениях. Пришлось объяснить, что это не пар.

На втором стенде было проведено уже достаточное количество испытаний «семерки», когда начальник стенда (он же заместитель главного инженера) Виктор Яковлевич Кочанов заметил, что при сливе кислорода из емкостей иной раз проскакивают голубые огоньки. Это свидетельствовало о наличии в кислороде ацетилена. Понимая, что дело может кончиться очень грустно, он потребовал остановить стенд и провести ревизию всего хозяйства. Нужно сказать, что кислородные емкости диаметром метра три и 60 кубов каждая. Всего их две. Когда их чистят, то масло, которое попадает с кислородом из компрессоров, совковой лопатой приходится убирать. Понимая, что шутки плохи, я пошел к Сергею Павловичу: «Сергей Павлович, вот так и так, надо остановить на месяц стенд». Он спрашивает: «Почему?» Я ему объяснил. «Нет, никоим образом. Ни на час. Купите, достаньте бензин «Экстра», промойте многократно все емкости, все коммуникации, просушите и очистите от ацетилена, масел и прочего». Коммерческим директором, моим заместителем, в институт по моему приглашению пришел Герасим Никитович Прошкин, который до этого был начальником ЖКО в Подлипках. Он достал две или три цистерны бензина «Экстра». Мы мгновенно обезжирили эти емкости, осушили, вроде все провентилировали, залили кислород, начали из бункера шлепать клапанами, чтобы организовать поток кислорода. Тогда пять человек, три инженера и два механика, пошли на стенд и по шлемофонной связи стали подавать команды на пульт в бункер, какими клапанами работать: нажать, отпустить. После одной из таких команд произошел взрыв и пять человек погибли.

... бензин «Экстра» не был слит. Где-то он остался, замерз после того, как дали кислород, и произошел взрыв. Когда этот случай разбирался, главный инженер Паликин совершенно откровенно начал валить вину на своего заместителя, начальника объекта Кочанова. На что Василий Павлович Мишин тут же сказал: «Ну, если такие разговоры, вам здесь вместе работать нельзя». Комиссия рекомендовала: начальника отдела техники безопасности от работы освободить, главного инженера от работы освободить и объявить выговор всем виновникам.

Толченов Е.В.: алюминиевая кувалда в руках Королёва, испытания изделия Р-11ФМ

Евгений Васильевич ТОЛЧЕНОВ Родился в 1928 г. Работает в НИИХИММАШ с 1954 г. Занимал должности механика, старшего механика ИС-103. С 1971 г. - испытатель ИС-104. Принимал непосредственное участие в стендовых и летно-конструкторских испытаниях ракет Р-11 и Р-11ФМ, а также в отработке ЗУР В-750, КСР, П-15

После подготовки и заправки изделия я находился на старте. К вечеру в помещении недалеко от старта началось заседание комиссии по пуску изделия. Я как представитель стартовой команды в это время находился в этом же помещении. Руководители служб начали докладывать о готовности к пуску, и под конец один из военных доложил, что у него есть замечание: небольшое травление кислорода в узле соединения «Центра» с одним из боковык блоков. Председатель комиссии задал Королеву несколько вопросов, после чего Сергей Павлович сказал, что ему надо немного времени для принятия решения по этому замечанию. Председатель комиссии объявил перерыв. Королев дал задание, чтобы организовали доступ к узлу и попросил найти алюминиевую кувалду. После этого, когда все было подготовлено, он сказал, чтобы все отошли от изделия, поднялся к узлу, где наблюдалось травление, и начал кувалдой обстукивать клепаный узел. За его действиями мы наблюдали, находясь на расстоянии 50 метров. Травление в узле не увеличивалось. Мужество, личная храбрость, большая ответственность Главного конструктора поразили меня. С точки зрения техники дела, наверное, он должен был бы поручить решение этого вопроса своим специалистам.

Ракета Р-11ФМ предназначалась для вооружения подлодок, и к ней были предъявлены очень большие требования. Для испытания ракеты Р-11ФМ быт построен вибростенд за бункером объекта № 1. Весь 1955 год изделие Р-11ФМ, полностью заправленное, стояло на вибростенде, где было организовано годовое суточное дежурство работниками нашего объекта. В этом дежурстве участвовал и я. Контролировать данные испытания приезжал заместитель С.П. Королева Попков. Ведущим от объекта №3 быт В.А. Хорев.

Наша задача заключалась в следующем. Во время огневого испытания изделия Р-11ФМ на подлодке наша бригада забирала ящики со шлангами и наполнителями и на машине подъезжала к стоящему на причале большому плоскодонному немецкому кораблю. Все эти ящики с машины сгружаем, нам на палубе отвели для наших ящиков место. И наша бригада отправляется к месту огневого испытания. На корабле был заместитель С.П. Королева. По 15-минутной готовности все командированные выходили из кубриков на палубу. Если день солнечный, то огневой пуск с подлодки посмотреть - одно удовольствие. В случае несостоявшегося запуска наша аэроматка подплывает к подлодке и начинает слив одного компонента изделия Р-11ФМ, так как полностью заправленное изделие Р-11ФМ транспортировать не положено. Но этого, слава богу, не потребовалось. Все огневые пуски изделия Р-11ФМ с подлодки прошли на «пять». Все запущенные Р-11ФМ попали в цель.

Выезд с «технички» на пирс в 11.00 вечера. Вдоль дороги, по которой шла спецмашина с изделием Р-11ФМ, стояли часовые с автоматами. Вслед за спецмашиной с «технички» выехали 2 машины заправщиков. Одна машина - заправщик с компонентом, вторая - водообмывщик. Когда мы подъехали к пирсу, изделие Р-11ФМ стояло уже на спецподставке. Мы, заправщики, поставили машину-заправщик рядом с изделием Р-11ФМ. Идет небольшая подготовка к заправке пускового горючего, а потом его заправка. Заправка окончена, все приводим в исходное положение. Контрим заглушки проволокой и отгоняем машину-заправ- щик. Выходит командир подлодки и всех нас благодарит за заправку, отчего, конечно, у нас повышается настроение. Через 5 минут Р-11ФМ погружают в подлодку

Денисов К.П.: отработка РН Н-1

Константин Петрович ДЕНИСОВ Родился в 1938 г. Работает в НИИХИММАШ с 1961 г. Занимал должности инженера, начальника группы, начальника ИС-102. С 1988 г. - первый заместитель директора по НИР.

Главного конструктора С.П. Королёва впервые увидел в начале 60-х годов, когда начали разворачиваться работы по РН Н-1. Со своими сотрудниками и руководством НИИ-229 он посетил объект №2 с целью определить, что же нужно сделать на объекте для проведения отработки Н-1. В результате быто принято решение о разворачивании в МИК-1 сварочного стапеля, предназначенного для сварки шаровый баков для 2-ой (ЭУ-15) и 3-ей (ЭУ-16) ступеней, и создании сборочного стапеля в МИК-2. На стенде была проведена ревизия и усиление силовык конструкций, позволившие проводить ОСИ ДУ тягой 1200 т (первоначально стенд создавался под ОСИ РН 8К71 тягой 680 т). Было построено пристендовое хранилище жидкого кислорода для обеспечения необходимый объёмов заправки ЭУ-15. На посёлке быта построена гостиница для размещения работников завода «Прогресс», занимавшихся сваркой и сборкой ракетных блоков. Не всё шло гладко при отработке блоков. Так, на одном из ОСИ блока ЭУ-16 произошло разрушение одного из 4-х двигателей. В результате чего был пробит бак горючего, что привело к пожару на стенде. Во время другого испытания произошёл передув бака окислителя, так что пришлось открывать и закрывать дренажно-предохранительный клапан вручную с пульта дистанционного управления.
Беспрецедентные меры безопасности были приняты при ОСИ ЭУ- 15. Кроме эвакуации всех не занятых в испытаниях сотрудников института, жители посёлка также эвакуировались из своих домов в пионерский лагерь. После проведения ЛКИ №1 выяснилось, что усилий для ликвидации крена с помощью сопел крена, установленных на 1-ой ступени, недостаточно, поэтому решили установить вместо сопел крена ЖРД с питанием от основный двигателей. Быта спроектирована и изготовлена ЭУ-87. Она состояла из топливных баков семёрки, одного маршевого двигателя первой ступени Н-1 и рулевого двигателя конструкции М.В. Мельникова. Всего было проведено несколько испытаний (ведущий - В.А. Бершадский), после чего первая ступень Н-1 была оснащена этими двигателями. Для исследования пульсаций донного давления была изготовлена огневая модель первой ступени в масштабе 1:10, на которой провели 21 огневое испытание (ведущий - В.П. Кучинский). К сожалению, все 4 ЛКИ Н-1 окончились неудачами, после чего тема была закрыта. Однако опыт наземной отработки не прошёл даром - он в полной мере был использован при создании и отработке РН «Зенит» и «Энергия-Буран».

Филин Н.В.: роль везения при огневых испытаниях ЖРД большой тяги, первое стендовое огневое испытание центрального блока РН «Восток», испытания ЖРД на водороде

Николай Васильевич ФИЛИН Родился в 1928 г. Работал в НИИХИММАШ в 1953-1966 гг. Занимал должности инженера, старшего инженера, начальника группы ИС-104, начальника стенда ИС-105, начальника объекта № 6 (КВКС-106). Принимал непосредственное участие в создании и вводе в эксплуатацию ряда объектов экспериментальной базы института, в том числе стендов ИС-105 и КВКС-106, а также в испытаниях МБР Р-7, двигателей 8Д74 и 8Д75.

Я был фактически создателем технологической части стенда № 5, предназначенного для огневых испытаний ЖРД большой тяги, на котором проводил все последующие испытания двигателей, являясь одновременно ведущим испытания и начальником. Стенд имеет два рабочих места. На одном испытывались двигатели, компонентами топлива которых являлись кислород и керосин. Это, прежде всего, двигатели ракеты «Восток». На втором - двигатели большой тяги с высококипящими компонентами топлива «гептил + АК27», создаваемые в интересах оборонного ведомства.
Стенд № 5 - это мощное строительное сооружение, включает два отсека окислителей и два отсека горючего. Огневые боксы отделены железобетоннои стенои толщиною 2 метра. Стенд построен на обрыве и возвышается над ним на 30 м (отметка «плюс 30 метров»). Отбойныи лоток расположен ниже кромки обрыва, на отметке «минус 30 метров». Первые испытания создаваемых ЖРД, как правило, заканчиваются прогаром, а зачастую и взрывом. Даже существовало поверие, что если с первых пусков все хорошо, то это плохо. Поскольку неприятности будут, только они проявятся позже, при серийном производстве. Главной задачей при испытании было не допустить взрыва, после которого установить причину разрушения практически невозможно. Отводимое мне время, определяемое по осциллограммам, обычно составляло 0,7 секунды, из них в течение 0,3 секунды отводилось на срабатывание автоматики и пневмоклапанов. Необходимо было увидеть дефект, а это изменения в скачках уплотнения сверхзвуковой струи факела или другие внешние дефекты, принять решение и нажать кнопку «Останов». Все это за 0,4 секунды. Норматив необычный. Это и явилось причиной того, что в общей сложности я провел рекордное количество испытании крупных ЖРД (680).

Испытания первых номеров двигателей ракеты «Восток» зачастую заканчивались их разрушением. Установить причину не удавалось. При очередном испытании мною был произведен «останов» по зарождающимся изменениям в скачках уплотнения факела. Не давая отбоя и оставив у пульта своего заместителя, я пошел осматривать двигатель. Для подхода к двигателю необходимо было кнопкою на входе в огневой бокс выдвинуть пол размерами 6x6 м. Не ясно почему, но я выдвинул его только до сопла двигателя, что явно противоречило здравому смыслу. Стоя на кромке пола и держась за трубку двигателя, повис над лотком, забрался в сопло и увидел, что внутренняя рубашка камеры сгорания оторвалась от головки. Я вынырнул из сопла, продолжая стоять на кромке пола, держась за трубку двигателя, как тот вновь запустился и через малое время заглох. Мне удалось удержаться в непосредственной близости от факела.
Последующий анализ показал следующее. С пульта управления были закрыты стендовые клапаны, которые имели сигнализацию положения, и клапаны двигателя, которые, естественно, такой сигнализации не имели. В результате аварийной ситуации клапаны двигателя не закрылись. Зависшие в трубопроводах между клапанами компоненты топлива, а это несколько сот литров, стекли в еще горячий двигатель, и произошел его повторный запуск. Был в наличии только круг чрезмерно большого диаметра: 120 мм. Вот из него и были сделаны стойки, передающие усилие от кромки сопла к плите измерительного устройства.
При испытании двигателя на первых секундах в трубопроводе, соединяющем газогенератор с камерой сгорания, появился еле заметный факелок и мною была дана «отсечка» (приостановка испытания). Естественно, было сказано, что никто ничего не видел, а испытания прекращены. Прошло значительное время. Отбоя не было. Передав пульт управления заместителю, я пошел осматривать двигатель. Действительно, был прогар с отверстием не больше 2 мм. Гордый за себя, я спустился с отметки «+5 м» на выдвижной пол. Далее я лежу на полу. Ко мне медленно приходит сознание с одной мыслью: почему я лежу? Повернулся лицом к двигателю, а его просто нет. Мелкие кусочки двигателя внедрились в бетонные стены. Я оказался в створе стойки нерасчетно большого диаметра и отделался кратковременной контузией. Это было очередное невероятное везение.
Последующий анализ показал, что был тот же случай, когда стендовые клапаны закрылись, а клапаны двигателя в результате нештатной работы не закрылись. Более сложная замкнутая схема двигателя с газогенератором способствовала накоплению самовоспламеняющихся компонентов топлива и последующему взрыву.

Подготовлено первое стендовое огневое испытание центрального блока ракеты «Восток». Обстановка крайне напряженная. Сергей Павлович заметил, что при отсутствии видимости из бункера управления можно сжечь ракету, и предложил: «Около отбойного лотка вырыть окоп, и из него опытный испытатель, который видит всю ракету, будет контролировать процесс первого огневого испытания». Главный инженер нашего научно-испытательного института сказал, что есть такой человек. Однажды ночью у дверей квартиры появились два солдата и почему-то с винтовками. «Вас ждет СП.». Я решил, что опять всю ночь придется работать.
Кабинет директора. Двенадцатый час ночи. Полумрак. Сидят ведущие специалисты во главе с С.П. и ждут меня. Если смотреть со стороны, то картина была крайне интересной. Вошел юноша с розовыми щеками (прошло менее 4-х лет после окончания института). Навстречу твердым шагом - СП. Развернувшись в пол-оборота при крепком рукопожатии, он спросил: «Ты пуски видел?» - «Видел». - «А сам пускал?» - «Пускал», - достаточно зло ответил я с мыслью, что вытаскивают по ночам, да еще допрашивают. «Сколько?» - Мой ответ: «185». - «Ничего себе! Но ты смотри. Рот не открывай, а то ведь машину сожжешь». - «Все ясно, Сергей Павлович!» На этом «инструктаж» закончился, и все отправились по домам. В понедельник утром я спустился по заснеженному косогору к отбойному лотку, на отметку «минус 40 метров». В пятнадцати метрах от лотка была вырыта яма. Выбор неудачный, поскольку часть ракеты не просматривалась. Выбрав нужное место, ближе к лотку, велел вырыть щель, ширина которой равна ширине моих плеч, а глубина 2,5 метра. По опыту аварийная ситуация обычно развивается в следующей последовательности:
а) появляется дефект;
б) изменяется факел или геометрия конструкции;
в) далее следует взрывное разрушение.
Я рассчитывал, что в случае появления дефекта нажимаю кнопку «отсечки» и падаю в щель. Если ударная волна догонит, то она ускорит падение и, возможно, засыплет землей. Из бункера придут и откопают. Даны три сигнала сирены, и началась заправка. Мои ларингофоны оказались единственными подключенными к громкой связи, динамики которой расположены в округе и бункере управления. Я лежу на кромке щели, свесив ноги, в руке кнопка «отсечки» и комментирую процесс. Мой голос слышат все, и он единственный: «Клапан заправки открылся», - я просто слышу его срабатывание. - «Кислород начал поступать в бак. Заполнено 10, 20, 30 и т.д. процентов. Бак заполнен». Это видно по инею, который образуется на внешней стороне бака. «Дренаж закрыт», - прекратилось парение дренажа. - «Пуск!» - «Двигатель работает устойчиво», - я это повторял периодически (оценивал по скачкам уплотнения на факелах). «Останов» по программе.
Не дожидаясь отбоя, я стал карабкаться по заснеженному откосу. Навстречу, чуть ли не на треть высоты спустился СП, протянул мне руку и подтянул к себе: «Ты что, святой?! Почему знаешь, что в моей машине делается?!» Я стал объяснять, что по звуку, который был хорошо слышен, по инею, скачкам уплотнения и т.д. «Ну?! Молодец!» - Так я получил высшую похвалу С.П. Королева.

Он [А.М. Исаев] сделал анализ развития ракетной техники, из которого следует, что очередной этап ее развития связан с применением в качестве горючего жидкого водорода. При этом двигатель не претерпевает существенных изменений. Основные проблемы связаны с созданием инфраструктуры и, прежде всего, стендов для отработки двигателей. Я предложил в паре с водородом рассмотреть и фтор. Исследования по применению в качестве окислителя фтора велись в КБ Главного конструктора В.П. Глушко. На это AM убедительно показал:
а) фтор, по сравнению с кислородом, в реальной конструкции двигателя не дает существенных преимуществ;
б) мы и без того достаточно много травили людей и уничтожали окружающую среду;
в) фтор даже из рассмотрения нужно исключить.
В то время работы с большими объемами жидкого водорода почему-то связывались с водородной бомбой. Даже академический физико-химический институт дал заключение, что если на стенде произойдет смешение водорода с кислородом (оба жидкие), то могучие бетонные стены стенда превратятся в песок. К счастью, такие опасения не подтвердились. По предложению AM [А.М. Исаев] в 100 метрах от основного стенда была создана времянка, и начались испытания ЖРД на водороде. Одновременно со стендовой отработкой двигателя и накопления опыта обращения с большими объемами жидкого водорода интенсивно велись работы по созданию инфраструктуры. Был создан водородный комплекс, включающий несколько мощных стендов, завод по производству жидкого водорода и все необходимые подсистемы. Сложилась ситуация, когда по моему, естественно, разумному желанию, как начальника водородного комплекса, беспрепятственно переводились желающие специалисты из других подразделений; к решению очередных проблем легко подключались практически любые организации страны и беспрепятственно обеспечивалось финансирование работ. Накопленный опыт позволил разработать нормативные документы, обеспечивающие безопасное обращение с большими количествами жидкого водорода при условии, что проведение основных работ осуществляется из бункера управления.

Системы вакуумирования камеры ВК 600/300

Первым тепловакуумным испытанием в имитаторе космических условий - в установке ВК 600/300 - было испытание в сентябре-октябре 1968 г. теплового аналога изделия «Луноход-1» - автоматического самоходного аппарата (НПО им. С.А. Лавочкина). В ноябре-декабре 1968 г. прошли ТВИ АМС «Луна-17». Запущенный 10 ноября 1970 г. КА «Луна-17» доставил на Луну «Луноход-1», который проработал более 10 месяцев (11 лунных дней) и прошел по лунной поверхности более 10,5 км. С созданием «Луноходов» впервые появилась возможность проведения научных экспериментов не только в месте посадки автоматического аппарата, но и на различных удалениях от него. Дистанционное управление движением таких машин позволяло исследовать наиболее интересные образования на поверхности Луны, известные ранее по наблюдениям с Земли и по снимкам с лунных (искусственных) спутников или выявленные в процессе работы самого «Лунохода».
В 1969 г. в ВК 600/300 проведены ТВИ АМС «Луна-16» с грунтозаборным устройством (ГЗУ) и космической ракетой «Луна-Земля» с возвращаемым аппаратом. 12 сентября 1970 г. «Луна-16» совершила полет Земля-Луна-Земля. Впервые автоматическая межпланетная станция доставила на Землю образцы лунного грунта. Для проведения ТВИ КА «лунной» программы в ВК 600/300 дополнительно разрабатывались, изготовлялись и применялись имитаторы излучения Солнца и инфракрасного излучения лунного грунта. Из года в год усложнялись конструкции космических аппаратов, при этом особое значение приобретала проблема обеспечения надежности КА, которая в основном определяется его тепловым режимом. Очевидно, что без качественного и всестороннего исследования теплового режима полноразмерных КА в условиях, близких к эксплуатационным, невозможно создать высоконадежные аппараты. В связи с этим технологические системы ВК 600/300 также постоянно совершенствовались.
Так, в 1970 г. введен в эксплуатацию уникальный и единственный до сих пор в России имитатор солнечного излучения ИС-500-1, позволяющий обеспечивать лучистый поток со следующими характеристиками: спектр излучения, близкий к солнечному (в диапазоне длин волн 0,2-2,5 мкм); средняя интенсивность излучения по основным зонам изделия от 450 до 3000 Вт/м2 (регулируемая); размер светового поля излучения - 3х8 м. Большой вклад в создание ИС-500-1 внесли А.В. Комиссаров, О.С. Кудряшова, Л.А. Озеров, И.В. Славнова. В 1972 г. начальником отдела назначается Е.Н. Бакланов. В 1971-1976 гг. разработано, изготовлено и смонтировано фасетное зеркало верхнего облучения ИС-500-1А1, приспособление ВК 33/2Б- 00-000 для подвески его в камере ВК 600/300.
В 1975 г. закончено изготовление дополнительного оптического отсека с азотными экранами, оптическими системами, предназначенного для расширения возможностей камеры ВК 600/300 в части увеличения размеров испытуемых КА до 12 м. Дополнительный отсек был установлен на верхнюю горловину камеры и проверен на герметичность и функционирование. С 1978 г. по 1981 г. в связи с постановкой новых задач со стороны заказчиков спроектирован более современный имитатор инфракрасного излучения, позволяющий регулировать тепловые потоки от 0 до 2000 Вт/м2, обладающий более низкой инерционностью при настройке, как при увеличении потока, так и при его снижении, возможностью производить юстировку на конкретные элементы изделия. При этом была спроектирована и внедрена более современная система управления и питания облучателей имитатора. В 1983 г. разработано и внедрено новое сканирующее устройство для измерения интенсивности светового потока ИС-500-1.
В 1996 г. начальником отдела назначается В.Ф. Митрофанов. Для наземной отработки стали поставляться не тепловые макеты КА, а аппараты в штатном исполнении, что накладывало дополнительные жесткие требования к методам и средствам имитации космических условий, в том числе создание «чистого» безмасляного вакуума в откачиваемом объеме установки. В целях совершенствования и расширения возможностей стендовой базы для тепловакуумных испытаний возникла необходимость создания безмасляной системы вакуумирования камеры ВК 600/300 с использованием криосорбционных средств откачки.

Митрофанов В.Ф.: камера ВК 600/300

. Владимир Федорович МИТРОФАНОВ Родился в 1943 году. Работает в НИИХИММАШ с 1961 года. Занимал должности: машиниста компрессорных установок, инженера, ведущего инженера, начальника сектора, начальника отдела. Участвовал в монтаже, отладке и пуске технологических систем. При его участии была проведена отработка тепловых режимов 130 КА. Под его непосредственным руководством введены в эксплуатацию системы безмасляной высоковакуумной откачки, проведены ТВИ штатных спутников связи КА1, КА2 ”Ямал- 100”, КА1, КА2 "Ямал-200”, КА "КАЗСАТ", тепловых макетов КА "Монитор-Э", КА "Спектр-Р", КА ”Спектр-РГ”

Кроме изделий НПО им. С.А. Лавочкина с 1969 г. в камере ВК 600/300 проходят испытания КА организаций: ВНИИЭМ, НПО «Энергия», НПО ПМ, завода «Звезда», «ЦСКБ-Прогресс», ПО «Полет», завода «Наука», НПО «Молния» и др. дела был проведен тщательный анализ существующего отечественного и зарубежного вакуумного оборудования, в результате которого в качестве наиболее приемлемого варианта выбраны, технически обоснованы и приобретены высокотехнологичные рефрижераторные крионасосы RPK 30000. Крионасосы RPK создают «чистый» безмасляный вакуум в откачиваемом объеме, обеспечивают скорость откачки 30000 л/с при своей компактности, имеют присоединительные размеры, не требующие изменений в конструкции камеры, дополнительных эстакад, площадок при монтаже. Система безмасляной откачки разработана на основании решения Комиссии Правительства РФ по перспективным исследованиям и технологиям от 06.01.96 г. Согласно «Техническому заданию на разработку», утвержденному заместителем директора H.A. Афанасьевым, сотрудниками ИС-618 разработаны монтажные и рабочие чертежи, смонтированы насосы, системы измерения, управления, электропитания, азото- и водоснабжения, проведены пусконаладочные работы в составе системы откачки камеры.

Проведенная реконструкция системы откачки камеры ВК 600/300 позволила с 1997 г. обеспечить проведение ТВИ не только тепловых макетов КА и разгонных блоков («Бриз-М», «Рокот», «Фрегат», «Спектр-РГ», «Монитор-Э»», «Спектр-Р», П78КС, «Персона», С 1, «Стерх»), но и впервые в отечественной практике наземной отработки КА штатных аппаратов КА-1 и КА-2 изделий «Ямал-100» (1999 г.), КА-1 и КА-2 изделий «Ямал-200» (2003 г.), КА «^zsa!» (2006 г.), а также поставило установку ВК 600/300 на уровень термобарокамер ведущих стран мира (США, Япония, Франция и др.), занимающихся отработкой космической техники. Большой вклад в подготовку документов по обоснованию применения крионасосов RPK и в их приобретение внесли зам. директора Н.А. Афанасьев, Г.В. Митрофанова, З.Ф. Авраменко, Л.В. Латышева. Действенную помощь по защите заявки на приобретение насосов для НИИХИММАШ оказал Генеральный директор Российского авиационно-космического агентства Ю.Н. Коптев. Постоянно ведутся работы по совершенствованию систем измерения и управления стенда. Специалисты ИС-618 на базе ранее существующей системы LTC-крейтов и персональных ЭВМ разработали систему измерения до 800 каналов. Смонтировано оборудование системы управления имитаторами борта КА, разработано математическое обеспечение, которое впервые позволило получать и обрабатывать информацию в ходе ТВИ КА, отображать графически потребление мощности каждого прибора бортовой аппаратуры на любом рабочем участке витка. Проводится дальнейшая модернизация систем управления и измерения ИС-500-1, что позволит сократить время настройки параметров

Испытательный комплекс КИ-1 с вакуумной камерой ВК 600/300, оснащенной имитаторами, воспроизводящими основные факторы космического пространства, воздействующие на тепловой режим КА, позволил в течение 40 лет проводить тепловакуумную отработку практически всех КА, создаваемых в нашей стране, выявлять и устранять существенные замечания по тепловому режиму изделий и, тем самым, обеспечить их успешную работу на орбите.

Отказ от испытаний первой ступени Н-1 в полном объеме

Испытаний I ступени не планировалось из-за отсутствия в отрасли стенда необходимой мощности. Но аварийный исход первый ЛКИ PH Н-1 показал, что «многое из того, что произошло, могло быть обнаружено, если бы мы имели полноценный огневой стенд испытаний всей первой ступени со штатной кабельной сетью, штатными источниками питания и системой управления». На необходимости огневых испытаний двигательных установок, в том числе и первой ступени, настаивал заместитель Главного конструктора ОКБ-1 по испытаниям Л.А. Воскресенский. Воскресенский при выпуске эскизного проекта временно смирился, а теперь решил перейти в решительное наступление, требуя строительства стендов для полномасштабных испытаний каждой ступени, в том числе первой со всеми 24 двигателями. Из проекта очередного Постановления пункт о строительстве стенда для огневых технологических испытаний первой ступени был на каком-то этапе согласований вытеркнут (с согласия Королева).
Разногласие между Королевым и Воскресенским по вопросам экспериментальных работ было принципиальным. Королев хотел избежать необходимости строительства новых и очень дорогостоящих стендов для огневых испытаний ступени ракеты целиком. Он надеялся, что все огневые испытания для всех ступеней можно ограничить единичными двигателями, приспособив уже существующие стенды НИИХИММАШ. Л.А. Воскресенский упорно настаивал на проектировании и сооружении стендов, позволяющих проведение огневых испытаний ступеней в условиях, максимально приближенных к реальным полетным. Л.А. Воскресенского поддержал директор НИИХИММАШ Г.М. Табаков. Он часто говорил, что более чем десятилетний опыт создания огневых стендов, ввода их в строй, результаты проведения огневых испытаний, опыт борьбы с пожарами и взрывами, «плюс здравый смысл» вопиют и требуют стендовых испытаний первой ступени Н-1 в полном объеме, но ... тут начиналось «но».
Строить такой стенд в НИИХИММАШ нельзя. То есть, построить это грандиозное сооружение можно, но доставить туда первую ступень нет никакой возможности. Фактически первая ступень ракеты Н-1 будет впервые изготовлена и собрана в новом «большом» МИКе на полигоне. Она не транспортабельна. Поэтому огневой стенд надо строить тоже на полигоне, вблизи стартовых позиций, и использовать все имеющиеся при них службы заправки, измерений, управления запуском, безопасности и прочее... А если изготовить первую ступень ради её испытаний в НИИХИММАШ - это значит строить еще один завод! Так не лучше ли на полигоне одну из двух стартовых позиций использовать еще и в качестве стенда? Г.М. Табаков рассуждал спокойно, просто констатируя факт отступления от опыта и уже появившихся в ракетной технике традиций.
В декабре 1969 г. Главнокомандующий ракетный войск Маршал Советского Союза Н.И. Крылов обратился к министру общего машиностроения С.А. Афанасьеву со специальным письмом, в котором говорилось, что «Результаты анализа аварийных пусков комплекса Н1-ЛЗ, а также статистика пусков других сложный ракетно-космических комплексов не обеспечивают высокого уровня их надежности при выходе на летные испытания (ЛИ). Существующая методика наземной отработки РКК в основном аналогична методике отработки боевых ракет, которые, как правило, значительно проще РКК типа Н1-ЛЗ. В то же время в процессе ЛИ боевых ракет расходуется несколько десятков изделий (от 20 до 60) для их отработки до требуемого уровня надежности. При проведении ЛКИ тяжелых РКК отсутствует возможность длительной летной отработки с большим расходом ракет-носителей. Ввиду этого представляется целесообразным изменить принятый объем и характер наземной отработки этих комплексов к моменту выхода на ЛИ. По нашему мнению, новые методы наземной отработки тяжелых РКК должны строится на основе многоразовости действия и больших запасов по ресурсу комплектующих систем и агрегатов, проведения предполетных огневых испытаний двигателей и ракетных блоков без последующей переборки с целью выявления производственных дефектов и прохождения периода приработки».
Такого же мнения были и многие другие ведущие специалисты отрасли. В 1975 году работы по программе HI-ЛЗ были прекращены на основании приказа руководителя НПО «Энергия». В феврале 1976 г. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР о прекращении работ по комплексу было проведено списание затрат, после чего производственный задел и оборудование стартового комплекса были утилизированы. Однако опыт работ по теме H1-ЛЗ, в том числе накопленный опыт экспериментальной (стендовой) отработки на стендах НИИХИММАШ в полной мере был использован при создании ракеты-носителя «Энергия» и орбитального корабля «Буран».

Универсальный комплекс «Стенд-старт» (УКСС) для отработки РН «Энергия»

Постановлением от 17.02.76 г. «О создании МКС» принял решение о создании в стране многоразовой космической системы. Приказом министра общего машиностроения от 05.0З.76 г. № 682 НИИХИММАШ был введен в перечень основных исполнителей работ по созданию МКС и назначен головным исполнителем по созданию стендовой базы на территории космодрома «Байконур», проведению огневых стендовых испытаний ракетных блоков. Группа специалистов ИПРОМАШПРОМА и НИИХИММАШ провели обследование территории космодрома и подготовили предложение о размещении стенда в четырех километрах севернее стартового комплекса РН H-1. От НИИХИММАШ в работе группы по выбору места строительства принимали участие А.И. Зиборов и И.Г. Привезенцев. В НИИХИММАШ была организована группа специалистов (руководитель - А.И. Зиборов), которая в тесном контакте с коллективами ИПРОМАШПРОМА, РКК «Энергия» и КБОМ обеспечила выпуск эскизного проекта универсального стендового комплекса. Работа проводилась с учетом масштаба задач и постоянно меняющегося облика разрабатываемого носителя МКС (будущей РН «Энергия»).
УКСС планировался для подготовки и проведения «холодных» и огневых стендовых испытаний блоков PH «Энергия», подготовки и проведения запусков PH «Энергия» и других перспективных PH тягой до 4500 т. Комплекс должен включать: комплект технологического оборудования в количестве 49 систем и агрегатов, которые обеспечивают подготовку и проведение испытаний; 203 сооружения с комплектом технических систем; комплект испытательной, управляющей, контрольно-поверочной и пусковой аппаратуры РН, размещенной в сооружениях комплекса. В ходе уточнения перспективных задач родилась идея двойного использования комплекса: на первой стадии - в качестве стенда, на второй - как стартового комплекса.
На рубеже 1976-1977 гг. появилось и было закреплено в технической документации новое название испытательной базы - Универсальный комплекс «Стенд-старт» (УКСС). Агрегаты и системы наземного технологического оборудования стартового комплекса и УКСС являются сложными уникальными объектами, требующими большой экспериментальной отработки по специальным программам. Их характерными особенностями являются большие габариты и сложные взаимосвязи друг с другом и с ракетой. На заводах изготавливались отдельные составные части, а на космодроме «Байконур» проводились монтаж и сборка в единую систему, позволяющую проведение испытаний. К таким агрегатам и системам относятся: башня обслуживания, заправочно-дренажная мачта, агрегат посадки и экстренной эвакуации космонавтов, транспортноустановочный агрегат, пусковая установка, системы заправки ракеты компонентами топлива, системы газоснабжения, термостатирования, управления и другие.

С 1983 г. были начаты автономные испытания технологического оборудования, после завершения которых проводились комплексные испытания с использованием изделий PH «Энергия» № 4М-11, 4М, 4МД, 4МКС, С и других. В мае осуществлен первый вывоз и установка макета PH «Энергия» № 4МД на стендовую пусковую установку УКСС. В январе 1985 г. проведен приём первой партии жидкого водорода в хранилище УКСС и проведены девять «холодных» испытаний. В июне 1985 г. бак «О» ракеты заправлен первой дозой жидкого кислорода в количестве 500 т. Впервые в бак PH «Энергия» был заправлен жидкий водород массой 25 тонн.
Кульминацией программы экспериментальной отработки PH в конце 1985 года стала одновременная заправка бака жидким кислородом и жидким водородом с последующей имитацией штатного процесса предстартовой подготовки PH. февраля 1986 г. был произведен запуск блока Ц изделия 5С. Через 3 секунды после команды на запуск двигатели были выключены командой СА3. К этому моменту произошло разрушение трубопровода гелия. Неуправляемая ракета, заправленная 600 т жидкого кислорода и 100 т жидкого водорода, превратилась в бомбу мощностью 450 тонн тротила. Аварийная группа испытателей НИИХИММАШ в составе В.Н.Кузнецова, В.Г. Микитана, В.А. Полуэктова, В.Т. Исаева и Б.В. Шнейдера выехала на УКСС и сумела переключить основной управляющий контур на резервный. Управление PH было восстановлено, компоненты слиты в наземные хранилища, комплекс приведен в исходное положение. 26 апреля 1986 г. было проведено второе огневое испытание блока Ц изделия 5С.
В августе 1986 г. на УКСС успешно были проведены динамические испытания PH «Энергия» с макетом ОК «Буран». В конце 1986 г. наземная экспериментальная отработка PH была завершена. Техническим руководителем испытаний являлся Б.И. Губанов, руководителем боевого расчета - генерал-майор Б.Е. Гудилин, руководителем испытаний - А.А. Макаров.

Успешный пуск РН «Энергия» № 1Л с ОК «Буран» был произведен в 6.0029 октября 1988 года с левой пусковой установки стартового комплекса. К началу летных испытаний по ракете был выполнен полный объем испытаний на 185 экспериментальных установках; прочность блока Ц проверялась на 34 сборках Отработка приборов агрегатов и автоматики по программе КДИ и чистовых испытаний охватывала 368 позиций. Под отработку систем, узлов, агрегатов РН в целом была задействована экспериментальная база, насчитывающая 232 стенда, в число который входили стенды НИИХИММАШ и УКСС, находившийся в ведении НИИХИММАШ.