Иногда бронекатера выставлялись на огневые позиции в наиболее сложных для плавания участках реки, чтобы воспрепятствовать там минным постановкам противника и прикрыть караваны судов от воздействия авиации. Дозорную службу бронекатера несли на участке протяженностью 10—15 километров. Поблизости зенитных батарей бронекатера взаимодействовали с ними. Тогда, попав под их перекрестный огонь, самолеты, как правило, отказывались от выполнения задачи и обычно улетали. Неподвижная огневая позиция выбиралась в районах, где фарватер был наиболее сложным для плавания и не давал возможности избирать обходные пути. Выше и ниже стоящего у берега на огневой позиции бронекатера выставлялись дозоры матросов. На них возлагалась задача трассами выстрелов из винтовок и пулеметов указывать направление на немецкие самолеты. В ночной стрельбе по самолетам наибольший эффект давал трассирующий боезапас. Немецкие летчики, обнаружив по трассам выстрелов, что они вошли в зону огня, обычно психологически не выдерживали и сворачивали с боевого курса. За небольшой промежуток времени только бронекатерами бригады капитана 2-го ранга А. И. Цибульского было отбито 152 атаки фашистской авиации, при этом были сбиты три самолета. Не меньший опыт по борьбе с самолетами был накоплен за это время и в других соединениях флотилии. Надобность в конвоировании речных судов боевыми кораблями отпала только после поражения гитлеровских войск на Орловско-Курской дуге. Убедившись, что минная война на Волге проиграна, немецкое командование решило перейти от минных постановок на фарватерах к нанесению бомбовых ударов по нефтеперегонным заводам и судам, стоящим на рейдах в районе больших городов. "Из 18 миллионов тонн нефти, добытой в нашей стране в 1943 году, 13 миллионов тонн дали бакинские нефтепромыслы. От перевозок топлива и других грузов по Волге во многом зависел успех наших войск в борьбе с фашистской Германией. Остановись в 1941—1945 годах движение нефтеналивных судов по Волге, и в воздух не поднялись бы самолеты, на рубежи атак не вышли бы танки и самоходная артиллерия. Это хорошо понимали и гитлеровцы. Чтобы нарушить судоходство на Волге, немцы выделили 100-ю бомбардировочно-миноносную эскадру в составе 60 самолетов «Хейнкель-111» и 20 самолетов «Юнкерс-88» под командованием ярого фашиста майора Кляса. Эти самолеты базировались на аэродромах Донбасса. Они начиняли воду в Волге смертью. С весны 1943 года битва за Волгу разгорелась с новой остротой. Она потребовала от нас много сил и средств. В битве за волжскую коммуникацию нам пришлось пережить как героические, так и драматические события. 5 апреля 1943 года после зимнего перерыва над Волгой вновь появились самолеты-разведчики врага.
6 апреля немецкая авиация провела над Волгой 25 разведывательных полетов. С этого дня воздушные разведчики противника летали над Волгой ежедневно. Самолеты выходили к реке на различных участках между Саратовом и Астраханью. Маршруты полетов, как правило, проходили вдоль реки.
В это время особое внимание нашего правительства было привлечено к Астрахани. Там раньше открывалась навигация, скопилось много нефтеналивных судов. А фашистские самолеты наносили удары по караванам с горючим. В апреле по распоряжению Советского правительства в Астрахань вылетели наркомы морского и речного флотов П. П. Ширшов и 3. А. Шашков. Туда же по указанию Ставки вылетел нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов. Они совместно решали задачу о том, как обеспечить бесперебойное движение караванов судов, их защиту от воздушных налетов и от поставленных противником мин.
Немцы сбрасывали с самолетов в Волгу электромагнитные и магнитно-акустические мины с весом заряда от 340 до 700 килограммов. Они были снабжены приборами срочности от 30 минут до шести суток.
Из 344 мин, поставленных противником в 1942 году на Волге, до 1 мая 1943 года было уничтожено только 146. Поэтому отдельные участки реки представляли смертельную опасность для речных судов и кораблей флотилии. В 1943 году враг применил мины новых образцов. Беспарашютные мины сбрасывались, как правило, с высоты от 30 до 150 метров. Первые четыре такие мины были сброшены ниже Камышина 18 апреля. А 29 апреля подорвалась на мине и затонула баржа «Тарлык»."
М.Н. Грязнов «Моряки в битве за Сталинград» Героическая оборона Сталинграда была бы невозможна без постоянной связи ее защитников со страной. Эту ответственную задачу в ходе осенних боев 1942 года решали катера Волжской военной флотилии, суда Нижне-Волжского пароходства и инженерные войска фронта. Разведчик 92-й отдельной стрелковой бригады Константин Шарыпов, один раз переправившись через Волгу на лодке под вражеским огнем, сказал: «Лучше десять раз сходить в разведку за «языком», чем один раз в дневное время переправиться через Волгу». Эвакуация раненых из Сталинграда на левый берег Волги была возложена на бронекатера под командованием старшего лейтенанта Б. И. Цейтлина, лейтенантов С. 3. Ващенко, А. В. Щербакова, С. И. Барботько и Н. И. Гламаздина. На всем пути следования бронекатеров река кипела от разрывов бомб, мин и снарядов, от пулеметных и автоматных очередей. Но катерники выдержали. Бронекатера вместо 25—35 человек по норме принимали на борт значительно больше. Так, например, бронекатера № 11 и 12 за один рейс вывезли по 72 человека, получив при этом от огня противника первый 22 пробоины, а второй девять. Устранив повреждения, корабли снова уходили на выполнение боевых заданий. Экипажи их по нескольку суток не имели отдыха. Только 25 сентября бронекатера № 12, 13, 21 и 24 за четыре рейса эвакуировали из города на левый берег 680 раненых бойцов, перевезли в Сталинград 150 бойцов, 7 тонн продуктов и медикаментов. Каждый боевой поход в город проходил в условиях сильного огневого воздействия со стороны противника. Чтобы совершать такие рейсы под прицельным пулеметным, минометным и артиллерийским огнем противника, нужно было иметь поистине железные нервы Наступила глубокая осень, на Волге начался ледоход. Боевые действия Сталинградской оперативной группы кораблей еще больше усложнились. Ледоход, а в иных местах ледостав, затрудняли передвижение, лишали возможности маневрировать при вражеских артобстрелах и налетах авиации. Если летом экипажи бронекатеров изнывали от жары, то теперь они испытывали невыносимый холод, переборки кубриков блестели инеем. Во второй половине ноября морозы усилились, по Волге шел сплошной толстый лед, еще больше затруднивший передвижение судов. А перешедшие в контрнаступление наши войска требовали пополнения людьми, боеприпасами, продовольствием, медикаментами. И «броняшки», как их ласково называли, метр за метром пробивались через льды под огнем вражеской артиллерии и минометов, шли на помощь бойцам 62-й и 64-й армий. Вот один из боевых эпизодов бронекатера № 13. Катер шел на помощь 138-й стрелковой дивизии. Стоял хмурый ноябрьский вечер. По Волге неудержимо шел лед. Плавание во льдах всегда связано с риском. На бронекатер принимали пополнение для защитников города, которые забили все кубрики и палубу. Катер погрузился в воду выше ватерлинии. Правый берег реки озарился отсветами орудийных и минометных выстрелов. Бронекатер, раздвигая или подминая льдины, двигался вперед. Вдруг рокот мотора смолк, катер, шурша корпусом о льдины, несколько метров продвинулся по инерции и встал. Командир не спрашивал, что случилось, по прежним рейсам он знал — льдом забило кингстоны охлаждения двигателей и вода не поступала. Командир отделения мотористов старшина 1-й статьи Сеник, схватив ведро, ловко выскочил через люк моторного отсека. Протиснулся по палубе через бойцов, зачерпнул воду и подал в машинное отделение. Старшина группы мотористов Лазо с помощью подчиненных накрывал мокрой ветошью огнедышащий двигатель и охлаждал его. Очистили кингстоны ото льда, запустили двигатель, и бронекатер снова устремился между льдами в сторону города. Не достигнув правого берега, мотор снова заглох. Враг открыл сильный огонь, снаряды рвались невдалеке. Людей охватили напряжение и тревога. Все ждали, когда заработает двигатель и выведет бронекатер из-под обстрела. Мотористы, охлаждая двигатель и прочищая кингстоны, четко слышали грохот рвущихся вокруг бронекатера снарядов. Старшина Лазо торопил товарищей. Пересиливая напряжение, Сеник как бы в шутку сказал: — А что? Пожалуй, фрицы так весь лсд перебьют и нам легче будет пробиться к берегу... Поднажмем, ребята! Еще никто не успел ответить на шутку Сеника, как Лазо запустил двигатель и катер рванулся вперед. Но тут, заглушая рокот мотора, в борт моторного отсека ударил зажигательный снаряд. Ударная волна разбросала людей по сторонам. Языки пламени поползли по окрашенным переборкам. Первым пришел в себя Сеник. — Выключай двигатель! — крикнул он стоявшему у мотора матросу. — Всем из моторного отсека! Задраить люки! — раздалась сверху команда командира бронекатера. — Разрешите остаться в отсеке и потушить пожар, иначе двигатель выйдет из строя! — выкрикнул из объятого пламенем отсека Сеник. — Задохнетесь! — в свою очередь ответил командир. — Я в противогазе, — ответил старшина. — Действуйте! — разрешил командир. Сеник надел противогаз, крышка люка щелкнула задрайкой, и герой один на один остался с пламенем. Оно облизывало мокрую одежду отважного моряка, обжигало тело. В противогазе было тяжело дышать. Огнетушителем, мокрой ветошью, песком действовал отважный моряк. Пламя отступило, послышался рокот работающего двигателя. Мотористы бросились отдраивать моторный отсек, а командир поспешил вывести бронекатер из-под обстрела. Из моторного отсека хлынул наверх густой клуб дыма и пара, а вслед за ним в обгорелой одежде и в противогазе появился Сеник. — Принимайте вахту, все в порядке! — коротко сказал он. Ломая и расталкивая льдины, «тринадцатый» бронекатер пробился к правому берегу и доставил пополнение и боеприпасы героическим защитникам Сталинграда. «Тринадцатый» в тяжелых боях пронес гвардейское знамя от Сталинграда по рекам Европы до стен Будапешта, Вены и Белграда. В целях увековечения памяти подвига моряков Волжской военной флотилии в дни героической обороны Сталинграда Главнокомандующий Военно-Морским Флотом приказом от 6 июля 1960 года передал Волгоградскому государственному музею обороны бронекатер проекта 1125 № 13. По просьбе сталинградцев бронекатер № 13 возвратился в Волгоград, чтобы стать на постаменте как памятник героизму моряков и речников, сражавшихся в Сталинградской битве и в битве за Волгу в 1942— 1943 годах. В составе экипажа бронекатера № 13 Волжской военной флотилии были: командиры бронекатера — лейтенант С. 3. Ващенко (до ноября 1942 года), лейтенант Д. Г. Маркин (с ноября 1942 года); командир отделения рулевых — старшина 2-й статьи Олейник; рулевой — матрос Артемьев; старшина группы мотористов — главстаршина Лазо; командир отделения мотористов — старшина 2-й статьи Сеник; моторист — матрос Куров; моторист — матрос Ларин; командир отделения комендоров — старшина 2-й статьи Крюков; комендор — матрос Васильев; пулеметчик — матрос Михайлов; радиотелеграфист — матрос Лошманов. Авиация противника 24 августа с особой жестокостью обрушила бомбовые удары на госпитали Сталинграда, на мирных жителей, скопившихся на берегу. Погибли сотни людей. О том, как работали катера на сталинградских переправах, рассказывал минер 3-го дивизиона катеров-тральщиков старший лейтенант О. К. Селянкин: «Запас прочности, остойчивость, грузоподъемность — все эти и прочие научно обоснованные понятия ниспровергались. Брали на борт людей столько, что катера по иллюминаторы погружались в воду. Идя к левому берегу Волги, чтобы не перевернуться и не затонуть, избегали резкой перекладки руля из-за волн от близких взрывов бомб или поднятых проносящимися бронекатерами. Но взять на борт меньше людей — оказывалось не в наших силах; они с такой надеждой смотрели на нас, когда мы подходили под погрузку... Четыре наших рейса прошли благополучно, а во время пятого вражеская бомба разворотила корму. Меня швырнуло в воду, а когда я вынырнул, наш катер-тралыцик уже затонул. Только восемь человек барахтались в воде среди обломков, пытаясь найти хоть что-то, за что можно было бы удержаться. Я разделся в воде, спрятал под фуражку комсомольский билет и удостоверение личности, и мы, помогая друг другу, поплыли к левому берегу, до которого оставалось метров четыреста. Фашистские летчики растратили боезапас, и это спасло нас. Разумеется, не нашлось времени на то, чтобы оправиться от физического и нервного напряжения. Каждого живого и невредимого ждала работа. Кое-как обмундировавшись, я тут же был назначен на полуглиссер и остаток дня носился на нем, выполняя поручения. Лишь глубокой ночью взял курс на базу...» Работа на переправах была трудна и опасна, требовала от каждого члена корабля или судна напряжения всех сил, высокой стойкости и самоотверженности. Она проводилась по ежедневным планам, которые составлялись сухопутным командованием, при участии офицеров Волжской военной флотилии. Основная тяжесть работы на переправах в ледоход легла на бронекатера флотилии. Они выполняли боевые задания командования фронта до полного наступления ледостава на Волге. Иногда по заданию начальника инженерных войск фронта для скрытия наших переправ от обзора противника катера Волжской военной флотилии ставили дымовые завесы. Несмотря на бомбежки и артиллерийские обстрелы, экипажи кораблей и судов мужественно прорывались через огневые завесы к защитникам города. Достаточно сказать, что причалы переправы на левом берегу Волги отделяли от противника только 1300 метров воды, а разгрузка войск и боеприпасов на правом берегу происходила вовсе под самым носом у противника. В начале мая гитлеровцы продолжали минировать Волгу в районе Дубовки. На минах подорвались: у Солодников — буксир «Лазо», у Шишек — баржа «Комсомолка» с мазутом, у острова Караваинского — баржа «Катунь» с горючим. В районе Александровского переката подорвалась Краснознаменная канонерская лодка «Усыскин», а у Светлого Яра — участник Гражданской войны легендарный буксирный пароход «Ваня-коммунист». Только на одной барже «Катунь» находилось 9600 тонн авиационного бензина, которого хватило бы на 20 тысяч заправок самолетов-истребителей того времени. ... на самоходных судах речного флота разместили 200 отдельных взводов оперативной группы ПВО Волжского бассейна под командованием майора Павла Владимировича Зеленского, вооруженных зенитной артиллерией и крупнокалиберными пулеметами. В зависимости от ценности охраняемого каравана речных судов и барж, их сопровождали один-два, а иногда и три отдельных взвода ПВО. Особенно ценные караваны судов эскортировались боевыми кораблями флотилии. Часть кораблей флотилии использовалась для организации ночных засад на Волге в наиболее вероятных местах полетов вражеской авиации. ... ... районы ПВО страны приблизили боевые порядки ряда зенитных батарей к берегам Волги. Они безотказно выделяли истребительну авиацию в интересах противовоздушной обороны Волги, всегда держали флагманский командный пункт Волжской военной флотилии в курсе воздушной обстановки. Все перечисленные меры, силы и средства создали в совокупности стройную систему ПВО, которая заставила авиацию противника поднять потолок своего действия и отказаться от точной постановки мин на фарватерах. Если в первой половине мая немецкие летчики совершали ночные полеты на высоте 200—500 метров, то с усилением противодействия наших средств противовоздушной обороны они уже не спускались ниже 800 —1000 метров и к цели стали выходить группами по 6—10 самолетов. Только в мае 1943 года из 353 мин, сброшенных самолетами противника в Волгу, 81 мина упала на берег и взорвалась. Ни одна из авиационных бомб, сброшенных на караваны судов, не попала в цель. На берегах Волги, между Райгородом и Черным Яром, были установлены прожектора. Над Волгой организовали авиационное прикрытие судов и караванов с воздуха. Десять истребителей-ночников дислоцировались на Камышин, тринадцать — на Сарепту и десять — на Астрахань. Весь комплекс мероприятий по противовоздушной обороне, а также расстановка на ночь в засадах боевых кораблей флотилии и конвоирование ими наиболее ценных караванов значительно снизили эффективность действий немецкой авиации на Волге. ... Там, где не было кораблей флотилии, имеющих зенитное оружие, батарей зенитной артиллерии или вовремя не оказывалось взводов ПВО, немецкая авиация действовала более нагло. Случалось, что самолеты противника наносили удары по тральщикам, находившимся на боевом тралении или в базе, пользуясь их недостаточной вооруженностью. На бронекатера четвертой бригады кораблей были возложены следующие задачи: наблюдение за вражеской авиацией, противодействие минным постановкам с воздуха, конвоирование судов и караванов. Командующий войсками Сталинградского фронта приказал командиру 300-й стрелковой дивизии в ночь на 31 октября 1942 года высадить десантный отряд в составе усиленного стрелкового батальона в район Латошинки, захваченной противником. Вечером 30 октября батальон десантников под командованием капитана Василия Быдды был погружен на катера в Шадринском затоне и безлунной ночью взял курс на Латошинку. На бронекатере № 11, которым командовал лейтенант Б. И. Цейтлин, шел командир отряда старший лейтенант, коммунист Л. И. Мороз. «В случае открытия огня противником — маневрировать ходом, — передал он старшине группы мотористов Василию Мамонову. — То же самое передать по радио командиру идущего за нами бронекатера № 13». В 150 метрах от правого берега противник осветил катера ракетами и открыл огонь. Стоявший на носу катера матрос с намёткой доложил, что глубина у берега меньше метра. Не ожидая, когда катера застопорят ход и подадут на берег трапы, десантники по команде командиров рот прыгали в воду и сразу открывали огонь. Высадив десантников, прикрываясь огнем орудий, бронекатера возвратились в затон Шадринский. Команда парохода «Труддисциплина» с баржой на буксире воспользовалась тем, что противник перенес огонь на отходящие бронекатера поставила у берега баржу с десантом и высадила 350 бойцов и командиров, взвод саперов и батарею 37 мм зенитных орудий. Десантники сразу же пошли в атаку. В 80 метрах ниже по течению капитан катера «Революционер» М. 3. Краснов высадил пулеметную роту. Последним шел катер «Рутка», где находился штаб батальона. Катер под шквальным огнем противника прорвался к берегу и высадил бойцов. После высадки десанта катера «Рутка» и «Революционер» затонули от огня противника. Возвратившиеся в затон бронекатера № 11 и № 13, устранив повреждения, приняли на борт истребителей танков и саперов с боеприпасами и минами для заграждения, в 3 часа 45 минут вышли вторым рейсом из затона. Они были встречены ожесточенным артиллерийским и минометным огнем противника. Несмотря на это им удалось прорваться к правому берегу и высадить десант. А следовавший за ними пароход «Труддисциплина» (капитан А. М. Машков) оказался в трудном положении. От взрывов вражеских мин и термитных снарядов на пароходе возник пожар. Прямым попаданием снаряда разбило рулевое управление и повредило носовую часть судна, и оно вынуждено было задним ходом вернуться в затон, где затем затонуло от бомбежки и артобстрелов. Одновременно с кораблями, принявшими десант в Шадринском затоне, из Ахтубы в 1 час 45 минут вышел с десантной ротой на борту бронекатер № 23 под командованием лейтенанта Н. 3. Будько. Николай Захарович и экипаж его бронекатера были уже обстрелянные моряки. Они неоднократно под огнем противника доставляли группе полковника Горохова боеприпасы, продовольствие, пополнение и эвакуировали с правого берега раненых и население. И сейчас Будько действовал смело и уверенно. Выполняя команды командира, опытный боцман П. Г. Зайцев маневром старался уклониться от вражеского огня. Старшина группы мотористов Г. Г. Коршунов обеспечил бесперебойную работу двигателей. При попытке подойти к берегу в районе сада южнее Латошинки в 2 часа 30 минут бронекатер получил 15 пробоин от осколков мин и снарядов. Ранены были командир отряда бронекатеров И. И. Перышкин, боцман П. Г. Зайцев, пулеметчик А. Казаков, шесть бойцов из десанта. Бронекатер вынужден был отойти к поселку Рынок и после оказания помощи раненым снова сделал попытку высадить десант в указанном районе... Перед рассветом на командный пункт 300-й СД прибыли на бронекатере представитель Ставки Верховного Главнокомандующего А. М. Василевский, командующий Сталинградским фронтом А. И. Еременко и член Военного совета фронта А. С. Чуянов. Командир дивизии доложил им о ходе высадки десанта. Он также сказал: «Перегруженный бронекатер № 23 с двух попыток не смог высадить десант южнее Латошинки. Его орудия и пулеметы не могли вести огонь по врагу — на палубе были десантники. Сейчас с переправы 62-й армии вернулся второй бронекатер, и я дал указание повторить высадку. Пойдемте наверх, посмотрим». В рассеивающейся предрассветной синеве показались выходящие из Ахтубы на Волгу бронекатера № 23 и № 387 с десантом. Пройдя протокой, из-за Песчаного острова они устремились в направлении Латошинки. Одновременно по району сада открыла огонь артиллерия дивизии. Фашисты поставили плотный заградительный огонь перед бронекатерами. Вокруг них кипела вода от взрывов мин и снарядов. «Верните катера, момент внезапности утрачен, сейчас здесь роту не высадишь!» — приказал генерал-полковник А. М. Василевский. «Передайте распоряжение: оба катера с десантом направить в Шадринский затон для последую щей высадки вечером», — тут же дал указание командир дивизии своему офицеру-оператору. 1 ноября в 14 часов, приняв на борт офицера связи П. С. Ненова, радиста и 12 автоматчиков, боеприпасы и продовольствие, бронекатер № 23 вышел к Латошинке. Противник встретил бронекатер ожесточенным огнем. Отстреливаясь, бронекатер высадил связистов, принял на борт офицера связи, группу раненых десантников и возвратился в затон. Сумерки. Разрезая форштевнем речные волны, из Шадринского затона вышел бронекатер № 13. По распоряжению командира 300-й стрелковой дивизии на палубу было взято 70 бойцов и командиров из невысаженной утром роты десантников. «Полный вперед!» — командует командир катера лейтенант С. 3. Ващенко. Командир отделения мотористов, коммунист, старшина 1-й статьи Я. М. Сенник обеспечивает бесперебойную работу моторов. Со стороны Винновки взвилась ракета, и к бронекатеру потянулись разноцветные нити пулеметных очередей. «По пулемету, беглым, огонь!» — командует командир орудия старшина 2-й статьи П. Г. Крюков. Наводчик орудия Н. Ф. Медведев, заряжающий А. В. Васильев и снарядный А. М. Куров работают слаженно. После нескольких выстрелов пулемет противника замолчал. Высадив на берег группу десантников с боеприпасами и продовольствием, затем приняв на борт около 30 тяжелораненых, бронекатер возвратился к себе на базу. Командование 300-й стрелковой дивизии и Волжской военной флотилии продолжало принимать меры по оказанию помощи десанту. Темной ночью 2 ноября к Латошинке вышли бронекатера № 11 и № 13 с задачей доставить десанту продовольствие и боеприпасы и эвакуировать раненых. Как только вышли бронекатера на Волгу, так сразу попали в яркие лучи фашистских прожекторов. По ним началась стрельба из орудий и минометов. Несмотря на искусное маневрирование, при подходе к пристани Низководная у бронекатера № 13 вывело из строя разорвавшимся снарядом рулевое управление и он сел на мель. Осколки вражеского снаряда попали в носовой артиллерийский погреб и в машинное отделение бронекатера № 11. Моторный отсек заполнился выхлопными газами. Мотористы под руководством В. Мамонова устранили повреждение. Бронекатер № 13 снялся с мели. Отвечая своим огнем на огонь противника, бронекатера возвратились на базу. 3 ноября в 1 час 30 минут на выполнение боевого задания по снятию остатков десанта из Шадринского затона вышли бронекатера № 34 и № 387. На бронекатере № 34 под командованием лейтенанта Н. И. Гламаздина находились командир Северной группы кораблей Волжской военной флотилии капитан 3-го ранга С. П. Лысенко и командир отряда старший лейтенант Л. И. Мороз. Волга освещалась прожекторами и ракетами противника, который вскоре начал обстрел бронекатеров. Наша артиллерия вела ответный огонь. Бронекатера маневрировали с целью уклонения от вражеского обстрела. Когда до берега оставалось не более 200 метров, в боевую рубку бронекатера № 34 попал термитный снаряд. Его осколками был смертельно ранен С. П. Лысенко, тяжело ранен Л. И. Мороз, получили ранения командир и рулевой. Бронекатер потерял управление и сел на мель. Следовавший за ним бронекатер № 387 (командир лейтенант Д. Ф. Лукин) посчитал поворот преднамеренным, последовал за ним и тоже сел на мель. Мотор заглох. Однако через некоторое время, запустив двигатель, бронекатер снялся с мели. Лейтенант Д. Ф. Лукин командует: «Задний ход! Взять на буксир бронекатер № 34!» Под огнем противника трижды брали на буксир севший на мель бронекатер, но каждый раз буксирный трос обрывался. Кончалось горючее, наступал рассвет... С командного пункта штаба флотилии поступил приказ бронекатеру № 387 вернуться в затон. Водолаз Аня Гальцева — москвичка. До войны была учительницей в начальной школе, занималась спортом. Однажды она прочла в газете о приеме на водолазные курсы. Решила: «Пойду». В приемной комиссии ее встретили строго: «Не годитесь! Ростом мала». Девушка настойчиво упрашивала начальника курсов. И ее приняли. Целую зиму она упорно училась и ждала той минуты, когда опустится на глубину, в подводный мир. Эта минута пришла. Аня испытания выдержала успешно. По окончании учебы она участвовала в водолазных работах по подъему затонувшей боевой техники на одной из прифронтовых рек. А потом направили ее в Волжскую военную флотилию. В навигацию 1943 года у Ани Гальцевой было много дел. Она принимала активное участие в борьбе с вражескими минами, поставленными на Волге. С этой целью исследовала в отдельных местах фарватеры, осматривала дно у крутых яров, а затем участвовала в подъеме затонувших судов. Продолжительное время А. Гальцева работала инструктором водолазного дела в бригаде траления. Под се руководством командиры тральщиков, минеры и рулевые изучали водолазное дело. Главный инженер управления Подводречстроя Валентин Петрович Козлов много лет собирает материалы о заслуженных ветеранах аварийно-спасательной и судостроительной службы. Он рассказал автору книги о делах подводников-сталинградцев следующее: «Тяжелые испытания в боях за Сталинград и Волгу выпали на долю командиров судоподъемных групп сталинградского отрада Анатолия Григорьевича Храмова и Анатолия Ивановича Беретехина. Военная судьба свела их на Нижней Волге в Сталинграде в июле 1942 года. Командованием Сталинградского фронта им было приказано сформировать роты и приступить к подъему из Волги военной техники, боеприпасов и других грузов, оказавшихся на дне реки вместе с потопленными врагом речными судами. Из Горького и Кинсшмы в их распоряжение поступали плавучие деревянные карчекраны с одной стрелой грузоподъемностью 10 тонн. С ними прибыли водолазы А. Д. Крючков, Д. Е. Мучкин, Г. А. Лихота, А. А. Слышалов, В. И. Галкин. В помощь водолазам прикомандировали легководолазов-девушек из сталинградского ОСВОДа — Дину Гусеву, Иру Россимович, Нину Гуляеву, Иру Иванову, Аню Дубровину и Аню Тимофееву. Все девушки вошли в состав групп водолазной инженерной разведки затопленных судов. Водолазы Сталинградского технического участка пути С. И. Мельник и В. А. Стрижанов организовали обучение новичков водолазному делу. Большой ратный подвиг совершили на Волге в дни Сталинградской битвы в 1942 году и битвы за Волгу в 1943 году водолазы, прибывшие с Балтийского и Черного морей: П. Н. Никольский, П. В. Усов, И. И. Топал, Н. М. Козлов, И. П. Филин, Н. А. Поздняк, Ф. П. Клименков, И. А. Загвоздкин, И. М. Лавров, С. Я . Шах, А. Е. Шамрин, Н. А. Ховрин, И. М. Кишкун, Д. М. Парамонков, Н. А. Макс имен, Ф. И. Крылов, А. А. Фролов. В ночь на 3 октября 1942 года на Волге у острова Песчаного в районе тракторного завода при артиллерийской перестрелке вражеским огнем был подбит бронекатер № 31. Экипаж бронекатера под сильным огнем противника пытался дойти до левого берега реки, но не дотянул, и катер затонул. Перед группой водолазов, возглавляемой П. Н. Никольским, была поставлена задача поднять бронекатер со дна Волги. Место потопления катера обстреливалось немцами. Павел Николаевич собрал водолазов и обсудил с ними план действий. О традиционном методе подъема бронекатера с помощью барж не могло быть и речи. Все работы проводились только ночью. На левом берегу в кустах замаскировали рабочую площадку, где установили водолазную помпу, удлинили воздушные шланги и произвели подводное обследование бронекатера. Оказалось, корпус его был изрешечен пулями и имел несколько крупных осколочных пробоин. Все пробоины заделали пластырями, а в корпус завели мягкие понтоны. На берегу смонтировали переносный ворот в виде лебедки. С рассветом, чтобы не быть обнаруженными противником, прекратили все работы. На следующую ночь водолазной помпой продули понтоны, и бронекатер всплыл. До рассвета успели подтянуть его воротом к берегу и под прикрытием огня наших батарей отбуксировали в Ахтубу. Там его отремонтировали и вернули в строй боевых кораблей. В этой операции большую смелость и находчивость проявил старшина группы водолазов П. В. Усов. Со спадом воды Волга почти ежедневно преподносила нам свои подарки. Минеры флотилии приступили к сбору «богатого урожая» мин. Минные постановки последних дней доставили флотилии много хлопот, но судоходство не прерывалось. Разоружение обсохших мин облегчало отыскание способов борьбы с ними. Данные, полученные при этом, подсказали необходимость дополнительного траления некоторых минных банок новыми, более эффективными средствами. 1 июля ознаменовалось самовзрывом мины на Балыклейском перекате. В этот день минеры и офицеры штаба флотилии имели возможность непосредственно ознакомиться с двумя только что разоруженными магнитно-акустическими минами. При этом выявился любопытный факт. Обе мины были установлены всего на два импульса из двенадцати, имеющихся в приборах. В одной из мин не был смонтирован акустический блок, во второй — провода, ведущие к акустическому прибору, оказались закороченными. Обе мины были поставлены как магнитные. Всего на первое июля [1943 года] было уничтожено 183 мины, из которых 95 самовзорвались, на 17 минах подорвались суда, четыре мины были разоружены, а остальные вытралены. К середине июля флотилия обнаружила 11 обсохших мин противника. Тральщики продолжали уничтожать мины тралением. ... Последней операцией Волжской военной флотилии была тральная операция, проводившаяся в апреле—июне 1944 года. Командующим этой операцией был назначен начальник штаба Волжской военной флотилии капитан 2-го ранга Николай Дмитриевич Сергеев, а начальником штаба операции — капитан 3-го ранга Д. И. Днепров. Офицерами — операторами штаба операции — капитан-лейтенант В. С. Никулин, старший лейтенант С. К. Касаткин, а начальником организационного отдела операции старший лейтенант Вьюницкий И. Г. Основная задача указанной операции сводилась к контрольному тралению фарватеров всей волжской коммуникации от Астрахани до Саратова, а также повторному тралению всех тех минных банок с акустическими и магнитно-акустическими минами противника, место постановки которых было точно известно, но даже после многократного траления магнитными и магнитно-акустическими тралами взрыватели их не срабатывали, и уничтожение таких банок производилось путем сбрасывания серий глубинных бомб. Такие минные банки получили наименование нейтрализованных. Термин нейтрализованные минные банки впервые появился на Волжской военной флотилии в период боевого траления в кампанию 1943 года. М.Н. Грязнов «Моряки в битве за Сталинград» В период тяжелых боев за Сталинград в сентябре кораблям первой бригады больше всего пришлось взаимодействовать с 422-й стрелковой дивизией под командованием генерал-майора Ивана Константиновича Морозова, занимавшей оборону на правом берегу Волги между Купоросным и Бекетовкой. Генерал-майор И. К. Морозов позднее говорил: «В самые тяжелые дни августовских и сентябрьских боев 1942 года дивизия нуждалась в огневой поддержке, и она пришла. Это была Волжская военная флотилия под командованием контр-адмирала Рогачева. Несмотря на большую воздушную и минную опасность, матросы и офицеры кораблей самоотверженно сражались с врагом. С наступлением темноты корабли занимали новые огневые позиции, а с рассветом громили врага. Рано утром 14 сентября начала действовать артиллерия кораблей флотилии. Скорострельность и точность огня морской артиллерии по наземным целям всегда покоряли нас. Когда нависла опасность над войсками соседней 62-й армии, мы снова встретились с контр-адмиралом Д. Д. Рогачевым. Немецкое командование решило во что бы то ни стало сбросить армию в Волгу и уничтожить ее. Надо было любой ценой отвлечь хотя бы часть сил врага. Дивизия обратилась за помощью к флотилии. Д. Д. Рогачев с группой офицеров на утлой лодке под огнем врага перебрался с острова Сарпинский на командный пункт 422-й стрелковой дивизии. Ему доложили, что положение крайне серьезное. «Надо сделать все возможное, чтобы не оставить в беде воинов 62-й армии», — сказал Д. Д. Рогачев и, уточнив задачи кораблям, отбыл на флотилию. С самого раннего утра зазвучала канонада этих точных дальнобойных орудий. Дивизия и корабли флотилии возложенную на них задачу выполнили хорошо...» Зима 1942/43 годов ожидалась ранняя и суровая. В связи с ожидаемым наступлением ледостава все канлодки и плавбатареи 31 октября 1942 года снялись со своих огневых позиций южнее Сталинграда и направились к месту зимнего базирования в города Астрахань и Гурьев. 1 ноября 1942 года Волжская военная флотилия была выведена из оперативного подчинения фронту. После ухода на зимовку южной группы кораблей для продолжения боевых действий и обеспечения боевой деятельности 62-й армии приказом командующего Волжской военной флотилией была создана Сталинградская оперативная группа кораблей (СОГ), в которую вошли: канонерские лодки «Усыскин» и «Чапаев», первый дивизион бронекатеров № 11, 12, 13, 14, 23, 25, 26, второй дивизион бронекатеров в составе бронекатеров N9 51, 53, 54, 61, 62, 63 и группа катеров под командованием старшего лейтенанта Н. А. Морева в составе бронекатеров № 74, 387 и тральщиков № 332, 333, 335, 351. Командование Сталинградской оперативной группой кораблей было возложено на командира первой бригады речных кораблей контр-адмирала С. М. Воробьева и его штаб. Эта группа кораблей продолжала вести боевые действия совместно с частями 62-й армии до полной победы под Сталинградом — 2 февраля 1943 года. 11 ноября 1942 года на Волге начался ледостав. С этого момента боевые действия бронекатеров проходили в тяжелых ледовых условиях. С 20 по 23 ноября в течение четырех суток подряд бронекатера бортовые номера 12, 61, 62, 63, 13 и 53 под градом пуль, снарядов и мин сквозь льдины ходили на выполнение боевых заданий командования в район завода «Баррикады» по оказанию помощи 138-й стрелковой дивизии продовольствием, боеприпасами и медикаментами, эвакуировали раненых. Всю первую половину декабря бронекатера работали на переправах «Красный Октябрь» и Светлый Яр. Они встали на зимовку 15 декабря с наступлением ледостава. Только за октябрь—декабрь бронекатера Сталинградской оперативной группы кораблей совершили 590 боевых походов, провели 81 боевую стрельбу. За это же время они перевезли войскам 62-й армии под огнем противника, в сложных ледовых условиях 107 тонн грузов, несколько тысяч бойцов и командиров, эвакуировали тысячи раненых и гражданского населения. Тральщики Сталинградской оперативной группы за месяц работы на переправах по перевозке войск, раненых и вооружения из Скудров на остров Зайцевский доставили 8417 бойцов и 335 тонн грузов, вывезли 2250 раненых. Матросы, старшины и офицеры кораблей Сталинградской оперативной группы проявили образцы мужества и отваги на завершающем этапе Сталинградской битвы. Последний артиллерийский выстрел с Волги по немецко-фашистским войскам был произведен 31 января 1943 года из орудия старшины 2-й статьи И. Ф. Бабича канонерской лодки «Усыскин».